Мириам Мендес — «Бах во Фламенко»

Композитор и исполнитель. Женщина с большой буквы. Ее произведения, чувственные, страстные и энергичные, соединяют в себе классическую музыку и фламенко. Украшенные элементами авангарда и джаза, они завораживают своим неподражаемым стилем.

Мировые критики сравнивают ее с Кармен Амайя и называют испанским Астором Пьяцоллой. Ее преподавателями были Лазарь Берман и Маурицио Поллини. Она является постоянной участницей самых престижных международных музыкальных фестивалей наряду с такими исполнителями, как Аркадий Володось и Андрей Гаврилов, Пако де Лусия и Чик Кореа.

– Вам посчастливилось учиться у таких великих исполнителей, как Лазарь Берман, Маурицио Поллини и Рикардо Чайли. Как это повлияло на ваше музыкальное восприятие и развитие вашей карьеры?

– Так сложилось, что я выросла в музыкальной семье. Моя мать, профессиональный музыкант, занималась моим классическим музыкальным образованием начиная с 3 лет. Родственники отца, тоже профессиональные музыканты, – фламенко. Именно они были моими первыми наставниками и путеводителями в мире музыки.

Закончив Севильскую консерваторию, в 15 лет я уехала учиться в Барселону, где выиграла повышенную стипендию для обучения в Бельгии у профессора консерватории им. Альбениса – Фредерика Гебера. Именно с ним на протяжении следующих двух лет я изучала исключительно произведения Баха.

Благодаря великому пианисту Лазарю Берману, моему преподавателю в итальянской академии «Инконтри коль Маэстро», я познакомилась с русской школой, которая мне очень помогла в профессиональном плане. Я открыла для себя мир русской музыки, изучая в основном произведения Чайковского и Рахманинова, являвшиеся коньком моего учителя.

– Как вам пришла идея слияния Баха и фламенко?

– На самом деле идея пришла не мне, а моему, в то время еще будущему, продюсеру Майклу Хаасу – на один диск с моей музыкой случайно попала запись Баха в стиле фламенко, которая, как оказалось, очень его воодушевила. Когда это случилось, я не могла себе даже представить, что можно показать данное произведение кому-либо помимо моей семьи, не говоря уже о том, чтобы представить на суд публики. Для меня в то время это было развлечением во время семейных праздников, такие своеобразные «булериас» (андалузские народные песни и танцы, сопровождаемые хлопками в ладоши. – Прим. ред.) на темы Баха.

– Как была принята ваша первая работа «Bach por Flamenco» вашими коллегами-профессионалами?

– Благодаря тому, что «Bach por Flamenco» выпустил Майкл Хаас, являющийся одним из лучших продюсеров классической музыки на сегодняшний день, а также отчасти Интернету, диск получил хорошую критику и становится очень популярным во всем мире. Мы постоянно получаем приглашения выступать на различных фестивалях и мировых сценах.

– Мир музыки несколько патриархален и необоснованно критичен к женщинам, так сложилось, что больше известных пианистов, чем пианисток. Как вам удалось в нем «выжить»?

– Патриархален скорее мир композиторов. Есть очень много талантливых композиторов-женщин, которые заслуживают признания, но… В свое время, отправляя свои произведения на конкурсы или продюсерам, я подписывалась мужским именем, и до тех пор, пока не получала ответа, будь-то положительного или отрицательного, не открывала своего «инкогнито». Однако, несмотря на все усилия, принимаемые женщинами, окружающий нас мир пока еще находится во власти мужчин, и мир музыки тому не исключение. К сожалению, еще многие путают внешность с внутренним содержанием. Так мне, например, очень нравится ухаживать за собой – делать прическу, макияж, красиво одеваться, я бесконечно женственна. Но это не имеет ничего общего с тем, что я делаю, как я чувствую и что создаю.

– Приходилось ли вам жертвовать чем-либо?

– Конечно! Жизнь артиста с молодости требует огромной дисциплины и определенных жертв. Очень сложно устроить личную жизнь. Постоянные разъезды, тренировки, записи, работа допоздна. Очень сложно найти человека, который сможет не только выдержать такой ритм жизни, но и совместить его со своим. Но, может, это и к лучшему. Я по натуре очень свободолюбивый человек.

– Возвращаясь к русским композиторам – кто вас вдохновляет больше всего?

– Прокофьев, Стравинский и Рахманинов. Я нахожу их музыку очень сильной, выразительной и ритмичной, она меня завораживает. Вообще русская музыка очень страстная, и я ее большая почитательница.

– Не думали ли вы над возможностью создавать произведения на музыку русских композиторов?

– Я не только думала об этом, у меня уже есть готовое произведение, созданное на базе Сонаты №7 Прокофьева.

– Хотелось ли бы вам выступить в Росси и, если да, то в каком городе или зале?

– Очень! Это, можно сказать, моя мечта. Русская публика имеет очень хорошую славу. Что касается места, то, если бы у меня была возможность выбирать, я бы отправилась в Санкт-Петербург, меня очень привлекает этот город.

– А вы не боитесь шокировать русскую публику? Ведь тем, кто впервые попадает на ваш концерт, может показаться как минимум необычным тот факт, что вы выступаете босиком…

– Изначально это может показаться несколько необычно, но публика очень быстро к этому привыкает. Дело в том, что дома я всегда репетирую босиком, кроме того, так намного удобнее работать с педалями фортепьяно. А еще я верю в энергетику – в то, что, когда я выступаю, вся энергия уходит в «землю» и таким образом соединяется с аурой слушателей.

– Какие у вас планы на будущее?

– В настоящий момент ведутся заключительные переговоры о концертной программе на 2010 год. В конце января – начале февраля данную информацию можно будет найти на моем сайте: www.miriammendez.com

– Как уже говорилось, данный номер журнала «ИГУАНА XXI» посвящен Международному женскому дню, который в бывших странах Союза является очень важным праздником и отмечается в каждом доме. Что вы пожелаете нашим читательницам, приехавшим в Испанию с надеждой найти себя в этой теплой и приветливой стране?

– Никогда не сдаваться, не терять надежды и не оставлять свою мечту, несмотря ни на что.